Быдло-куны заполонили все интернеты ©
ЕСЛИ ЭТОТ ТЕКСТ НИКОМУ НЕ ПОНРАВИТСЯ, ВОТ ЭТО Я СЧИТАЮ - УСПЕХ!
Дарья меня жутко подставила на кануне очередного соревновательного дня литературного марафона, но между тем вдохновила на создание этого текста. В общем в тексте около 70% различной правды =<
День третий. "Моё утро пахнет..."
«Сколько сейчас времени», - проносились мысли в голове Дарьи, пока она лежала и, не моргая, сверлила взглядом белый облупленный потолок, обтянутый паутиной. Когда твоя кровать задвинута в самый угол комнаты, каждое утро ожидаешь проснуться с пауком на лице.
Из-за жары окно было открыто, с улицы доносился запах привезенного вчера навоза, а с кухни – запах смородинового варенья, на который слетались осы. Дарья хотела встать с кровати и сунуть ноги в старые вязаные тапочки, но обнаружила на них растерзанные трупы нескольких мышат, принесенных кошкой. Сама она свернулась на подстилке в другом конце комнаты, около котят, из глаз которых вылезали опарышы. Сразу после их рождения мухи отложили в них свои яйца, и теперь вылупившиеся личинки сожрали котят изнутри. Кошка делала попытки есть вылезающих наружу опарышей, но это было, естественно, бесполезно. Да и у нее самой была гнойная рана.
Дарья прошлепала по дому босиком до кухни. Там уже никого не было – все ушли в поля, она должна была приглядывать за домом, вымыть груду оставленной жирной посуды, после чего от рук несло как не от рук.
- Прокисшие молоко и заплесневелые сыр. – Все, что оставили для нее на столе. Свежее в холодильнике было на продажу и для родственников. Дарья, подойдя к оставленным продуктам, решила понюхать их и тут же отпрянула, учуяв отвратительный запах плесени. – Надеюсь, я не вдохнула грибные споры.
Как-то у больного дядюшки, вот так вдохнувшего случайно споры, в легких проросли грибки, и при разговоре от него вечно несло какой-то кислотой, выделяемой грибами.
Она прокашлялась и взяла плесневелый вонючий хлеб, чтобы выбросить курам. В огромной кастрюле на плите было еще теплое варенье. Наверняка, его прокипятили, потому что в нем тоже поселилась плесень.
Туалет на улице и умывание холодной водой в старом зеленом бака вместе с личинками комаров. Причесаться? Да нет, ее недавно постригли очень коротко из-за вшей, но Дарья этого не стыдилась. Да и перед кем стыдиться? Перед соседями-туберкулезниками? Платье, провонявшее крысами и потом, считалось верхом чистоты, и Дарья надела его. Остальные напоминали половую тряпку и лежали в предбаннике, ожидая воскресного дня стирки.
У забора ее настиг жгучий запах гадкого самогона – какой-то мужик перепутал калитки и упал здесь. Хотя он не ошибся – тут все один сплошной хлев и вонь стоит соответствующая в любой точке деревни. Богомерзкий запах перегара преследовал Дарью до магазина, а там достиг апогея. Несколько пьяных донельзя существ лежали буквально на крыльце магазина. Тут был и запах рвоты, мочи, но смесь спирта и дешевых сигарет ударял по ноздрям больше всего. Вокруг них побирались чьи-то куры и бегала облезлая лишайная сука без хвоста и ушей.
Объяснение только одно - утро субботы пожинало плоды пятницы. Хлеба в магазине не было, потому пришлось брать дубовые пряники с полки, по которой без зазрения совести бегали тараканы, и грамм триста просроченных лимонных карамелек.
По субботам Дарья всегда ездила в село к своей бабушке, за 70 км. Можно было добираться на автобусе, но ей не хотелось тратить деньги на салон душной газели, пропитанной чужим потом, запахом машинного масла и старой резины и принадлежавшей чесоточному кавказцу. Зимой он приставлял к машине огромный прицеп и возил местных детей в школу в соседнее село. Дарья всегда использовала велосипед.
Бабушка была стара и не держала скотины, потому девушка возила ей молоко и яйца каждые выходные. Вернувшись домой из магазина, она нашла котят твердыми и скончавшимися. Из глаз и рта их все еще лезли личинки, и кошка, так и лежавшая рядом, не обращала на это внимание. Когда девушка появилась в дверях, она лишь жалобно замяукала, прося еды. Дарья приняла решение закопать котят в навозе. Позаботилась о подрастающем поколении мух? Закончив захоронение и уложив продукты в потрепанную корзиночку, она взяла свой велосипед и отправилась в путь, проходящий мимо пруда, от которого несло тиной. А дальше стоял жуткий запах бензина из некачественной бензоколонки. Когда-нибудь она точно взлетит на воздух из-за решившего покурить водителя. В кармане у Дарьи всегда лежала пачка сигарет.
За несколько километров до бабушкиного села омерзительно воняло и разъедало глаза: рядом находилась главная городская свалка. Каждый день сюда свозили тонны мусора. Городу, конечно, удобно, а им как? А сегодня мусор еще и жгли. Хоть сжигать уже и несовременно, в это место новые технологии дойдут вряд ли.
В покосившемся облезлом доме бабушки, в котором даже находиться страшно, не то, что жить, пахло типично по-стариковски. Старой пылью, почти вековой рухлядью, рассыпавшимися книгами, кошками и лекарствами, в сенях - малосольными огурцами, а на кухне - квасом.
- Морщись или не морщись, а нам повезло, - сказала старуха, увидев Дарью на пороге. Она как раз закрывала окно.
- Отчего же?
- Рядом с деревней, где я родилась, сейчас захоронение радиоактивных отходов.
- Ужасно. - Дарья поставила корзину на стол. – Но это там, а мы здесь. И здесь ты провела достаточно времени, что, наверно, сама сгнила изнутри.
- Верно, - вздохнула бабушка. - Я хлеб с утра напекла, возьмешь? И не оставайся здесь, поезжай скорее домой, пока дым не сильно разошелся и не распространился, а то потом не выехать, - она закрыла штору, чтобы не видеть огромные клубы, уносимые ветром прямо на село.
Дарья поменяла продукты в корзинке, закурила, затягиваясь серым вонючим дешевым воздухом, и поехала домой мимо полей, выжженных напрочь огнем, причина которому - долгие засухи, из-за которых кони дохнут на дороге от жажды и голода и остаются там лежать, пока кто-нибудь не уберет их никчемные вонючие трупы на метр от края асфальта, поехала кормить семью хлебом с привкусом горящих помоев.
Деревенская жизнь в России пришла в упадок.
Дарья меня жутко подставила на кануне очередного соревновательного дня литературного марафона, но между тем вдохновила на создание этого текста. В общем в тексте около 70% различной правды =<
День третий. "Моё утро пахнет..."
«Сколько сейчас времени», - проносились мысли в голове Дарьи, пока она лежала и, не моргая, сверлила взглядом белый облупленный потолок, обтянутый паутиной. Когда твоя кровать задвинута в самый угол комнаты, каждое утро ожидаешь проснуться с пауком на лице.
Из-за жары окно было открыто, с улицы доносился запах привезенного вчера навоза, а с кухни – запах смородинового варенья, на который слетались осы. Дарья хотела встать с кровати и сунуть ноги в старые вязаные тапочки, но обнаружила на них растерзанные трупы нескольких мышат, принесенных кошкой. Сама она свернулась на подстилке в другом конце комнаты, около котят, из глаз которых вылезали опарышы. Сразу после их рождения мухи отложили в них свои яйца, и теперь вылупившиеся личинки сожрали котят изнутри. Кошка делала попытки есть вылезающих наружу опарышей, но это было, естественно, бесполезно. Да и у нее самой была гнойная рана.
Дарья прошлепала по дому босиком до кухни. Там уже никого не было – все ушли в поля, она должна была приглядывать за домом, вымыть груду оставленной жирной посуды, после чего от рук несло как не от рук.
- Прокисшие молоко и заплесневелые сыр. – Все, что оставили для нее на столе. Свежее в холодильнике было на продажу и для родственников. Дарья, подойдя к оставленным продуктам, решила понюхать их и тут же отпрянула, учуяв отвратительный запах плесени. – Надеюсь, я не вдохнула грибные споры.
Как-то у больного дядюшки, вот так вдохнувшего случайно споры, в легких проросли грибки, и при разговоре от него вечно несло какой-то кислотой, выделяемой грибами.
Она прокашлялась и взяла плесневелый вонючий хлеб, чтобы выбросить курам. В огромной кастрюле на плите было еще теплое варенье. Наверняка, его прокипятили, потому что в нем тоже поселилась плесень.
Туалет на улице и умывание холодной водой в старом зеленом бака вместе с личинками комаров. Причесаться? Да нет, ее недавно постригли очень коротко из-за вшей, но Дарья этого не стыдилась. Да и перед кем стыдиться? Перед соседями-туберкулезниками? Платье, провонявшее крысами и потом, считалось верхом чистоты, и Дарья надела его. Остальные напоминали половую тряпку и лежали в предбаннике, ожидая воскресного дня стирки.
У забора ее настиг жгучий запах гадкого самогона – какой-то мужик перепутал калитки и упал здесь. Хотя он не ошибся – тут все один сплошной хлев и вонь стоит соответствующая в любой точке деревни. Богомерзкий запах перегара преследовал Дарью до магазина, а там достиг апогея. Несколько пьяных донельзя существ лежали буквально на крыльце магазина. Тут был и запах рвоты, мочи, но смесь спирта и дешевых сигарет ударял по ноздрям больше всего. Вокруг них побирались чьи-то куры и бегала облезлая лишайная сука без хвоста и ушей.
Объяснение только одно - утро субботы пожинало плоды пятницы. Хлеба в магазине не было, потому пришлось брать дубовые пряники с полки, по которой без зазрения совести бегали тараканы, и грамм триста просроченных лимонных карамелек.
По субботам Дарья всегда ездила в село к своей бабушке, за 70 км. Можно было добираться на автобусе, но ей не хотелось тратить деньги на салон душной газели, пропитанной чужим потом, запахом машинного масла и старой резины и принадлежавшей чесоточному кавказцу. Зимой он приставлял к машине огромный прицеп и возил местных детей в школу в соседнее село. Дарья всегда использовала велосипед.
Бабушка была стара и не держала скотины, потому девушка возила ей молоко и яйца каждые выходные. Вернувшись домой из магазина, она нашла котят твердыми и скончавшимися. Из глаз и рта их все еще лезли личинки, и кошка, так и лежавшая рядом, не обращала на это внимание. Когда девушка появилась в дверях, она лишь жалобно замяукала, прося еды. Дарья приняла решение закопать котят в навозе. Позаботилась о подрастающем поколении мух? Закончив захоронение и уложив продукты в потрепанную корзиночку, она взяла свой велосипед и отправилась в путь, проходящий мимо пруда, от которого несло тиной. А дальше стоял жуткий запах бензина из некачественной бензоколонки. Когда-нибудь она точно взлетит на воздух из-за решившего покурить водителя. В кармане у Дарьи всегда лежала пачка сигарет.
За несколько километров до бабушкиного села омерзительно воняло и разъедало глаза: рядом находилась главная городская свалка. Каждый день сюда свозили тонны мусора. Городу, конечно, удобно, а им как? А сегодня мусор еще и жгли. Хоть сжигать уже и несовременно, в это место новые технологии дойдут вряд ли.
В покосившемся облезлом доме бабушки, в котором даже находиться страшно, не то, что жить, пахло типично по-стариковски. Старой пылью, почти вековой рухлядью, рассыпавшимися книгами, кошками и лекарствами, в сенях - малосольными огурцами, а на кухне - квасом.
- Морщись или не морщись, а нам повезло, - сказала старуха, увидев Дарью на пороге. Она как раз закрывала окно.
- Отчего же?
- Рядом с деревней, где я родилась, сейчас захоронение радиоактивных отходов.
- Ужасно. - Дарья поставила корзину на стол. – Но это там, а мы здесь. И здесь ты провела достаточно времени, что, наверно, сама сгнила изнутри.
- Верно, - вздохнула бабушка. - Я хлеб с утра напекла, возьмешь? И не оставайся здесь, поезжай скорее домой, пока дым не сильно разошелся и не распространился, а то потом не выехать, - она закрыла штору, чтобы не видеть огромные клубы, уносимые ветром прямо на село.
Дарья поменяла продукты в корзинке, закурила, затягиваясь серым вонючим дешевым воздухом, и поехала домой мимо полей, выжженных напрочь огнем, причина которому - долгие засухи, из-за которых кони дохнут на дороге от жажды и голода и остаются там лежать, пока кто-нибудь не уберет их никчемные вонючие трупы на метр от края асфальта, поехала кормить семью хлебом с привкусом горящих помоев.
Деревенская жизнь в России пришла в упадок.